В ту ночь разведчики доставили в штаб полка восьмерых «языков». За это они заплатили жизнью боевого товарища, двое были ранены, а командира взвода лейтенанта Владимира Стрельбицкого дотащили до своих с тяжелым ранением в руку, в живот и в лицо.
Полгода он лечился в госпитале. На поправку шел медленно, плохо заживала рука. О возвращении на фронт не могло идти и речи.
В октябре 1942 года лейтенант выписался из госпиталя и отправился к новому месту службы – в город Куйбышев, в Первое пехотное училище.
Потом была учеба в военно-педагогическом училище им. М. И. Калинина. По окончании его направили преподавателем в военное горно-артиллерийское училище в Тбилиси. Сюда и приехали офицеры из Главного разведуправления, чтобы подобрать кандидатов для поступления в военно-дипломатическую академию.
В это время Владимир Васильевич находился в командировке, а когда вернулся, ему торжественно объявили – он в числе кандидатов. На что Стрельбицкий ответил отказом, и написал рапорт о том, что не хочет поступать в академию и служить в разведке.
У прибывших из столицы полковников его рапорт вызвал искреннее возмущение. Все хотели, один Стрельбицкий отказался. Председатель московской комиссии пригласил несговорчивого офицера на беседу. Он доказывал, что это не какая-нибудь полковая разведка, а стратегическая. Мол, работать будешь за границей.
Но майор в разведку не желал. На всю оставшуюся жизнь ему хватило ночных вылазок в тыл врага, яростных схваток лицом к лицу, когда даже в темноте видишь налитые кровью глаза фашиста, убитых боевых товарищей. Умом он, конечно, понимал: его зовут совсем в другую разведку, но перебороть себя не мог.
– Вы нам нужны, – сказал председатель, – У вас высшее образование, боевой опыт, комсомольская работа, награды…
Владимир Васильевич стоял на своем. И тогда полковник медленно встал, молча поднял на вытянутых руках рапорт и разорвал его пополам.
Так Владимир Стрельбицкий попал в разведку во второй раз.
Испытание устрицами
Шел 1956 год. После четырех лет учебы Владимир Васильевич был назначен на должность помощника военного атташе во Франции.
Обстановка в стране была крайне сложной. Венгерские события, ввод войск Варшавского договора в мятежную республику не лучшим образом сказались на отношении французов к сотрудникам советских учреждений. От советских шарахались, как черт от ладана.
Контрразведка также ужесточила режим наблюдения и слежки за советскими представителями.
Военный атташе не был сторонником активной оперативной деятельности. Чаще обращал внимание молодых сотрудников на обилие прессы, открытых источников, из которых следует черпать развединформацию.
Однако Стрельбицкому хотелось настоящей, «живой» работы. Но начинать, по сути, было не с чего.
© Визит министра обороны маршала Р. Малиновского во Францию. Справа в первом ряду В. Стрельбицкий
Впрочем, это не смутило Владимира Васильевича. Первым, на кого он вышел, был российский эмигрант. Он работал в крупной американской фирме, которая производила электронику. Впоследствии этот эмигрант станет нашим агентом. Назовем его Лоран.
А началась эта история с того, что Лоран однажды написал письмо на свою бывшую Родину в Советский Союз в журнал «Радио». Он хотел получить из редакции некоторые материалы, публикации. Журнал выполнил просьбу земляка и переслал материалы в посольство СССР в Париже. Там их и обнаружил Стрельбицкий. Выяснив обстоятельства дела, помощник военного атташе вызвался лично доставить материалы.
Так они впервые встретились. Лоран познакомил Владимира с городом, пригласил в ресторан. Он желал удивить своего нового русского знакомого и заказал устрицы.
Когда официант поставил перед ним тарелку, Стрельбицкий вопросительно взглянул на Лорана.
– Устрицы? – удивился Владимир, словно увидел на тарелке крокодила. «Мули», – пронеслось в голове, и он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Лоран, увидев побледневшее лицо Владимира, кинул официанту: уберите.
– Простите и не обращайте внимания, – сказал, приходя в себя, Стрельбицкий, – Меня догнало голодное детство.
Потом Владимир привыкнет, станет глотать устрицы, как заправский француз. Но в этот первый раз нахлынуло все сразу – ледяная апрельская вода, речные устрицы в ведре, или как на Украине их называли, «мулями» и он, одиннадцатилетний мальчишка, бежит домой. Зимою умер отец, кормилец, и в их дом пришел голод.
Володька вспомнил про речку, которая протекала через их деревню, схватил ведро и в ледяной воде набрал «мулей».
Мать как-то недоверчиво, с опаской посмотрела на Володькин улов, ведь никто прежде не питался «мулями». Но он просил сварить и сам первым стал пробовать их. Противные, что и говорить, но семью от голода спасли…
Они ушли из ресторана. Лоран показал другие места, где отдыхают парижане. Словом, ввел в бытовую обстановку. В свою очередь Стрельбицкий, чтобы впредь «не светиться» на встречах, стал готовить Лорана к тайниковой связи. В лесу они выбрали тайник, обозначили его, опробовали. Владимир сделал закладку, выставил в городе сигнал. Лоран принял этот сигнал. В дальнейшем агент закладывал туда добытую техническую документацию. Стрельбицкий успешно изымал ее.
Лоран был первой ласточкой. Но останавливаться на одном завербованном информаторе Владимир не собирался.
Агент из НАТО
Военный атташе, по сути, сидел безвылазно в посольстве, и потому приходилось нередко действовать от его имени на свой страх и риск. Как-то Владимир узнал, что в японском посольстве состоится прием. Попал он туда благодаря своей настырности. Во время приема все вокруг друг с другом мило беседовали, улыбались, как старые знакомые, а он ходил один. В уголке у окна Владимир заметил такого же неприкаянного. Гость явно скучал.
Подполковник подошел к нему, поздоровался. Выяснилось, что это американец, который служил в одной из военных структур НАТО. Вечер прошел в приятной беседе. Договорились встретиться в другой раз.
На следующее утро, как и положено, Владимир доложил о встрече своему шефу – военному атташе. Тот поначалу не поверил: «Американец? Из НАТО? Сам пошел на контакт. Это точно подстава».
Стрельбицкий доказывал свое: на приеме американец оказался один, ему было скучно. Вот они и провели вечер вместе. Однако руководство колебалось, сомневалось. Но Владимир Васильевич настаивал. Он чувствовал, что его знакомый нормальный мужик и никакая не подстава. Со скрипом ему разрешили продолжить отношения. Вторая встреча прошла еще лучше первой.
Американец пригласил своего нового русского товарища посетить… тюрьму. Правда, называлась она игриво – шале-тюрьма. Оказывается, там, где в старые времена была тюрьма, ныне предприимчивые французы устроили, говоря современным языком, развлекательный центр: казино, стрип-клуб, для экзотики в подвалах оставили еще камеры, где прежде сидели смертники.
Признаться, они действительно провели интересный вечер: поиграли в казино, посмотрели стриптиз, а потом директор предложил им посетить подвалы тюрьмы. Там был выстроен огромный каменный колодец, по дну которого текла река. В стенах вырублены сиденья. Их как почетных гостей усадили на эти сиденья и для большей реальности накинули на шею цепи, чтобы они могли прочувствовать атмосферу.
Директор рассказал, когда смертники умирали, их сбрасывали прямо на дно колодца, в реку.
Советский разведчик был неробкого десятка, однако тюремная экскурсия произвела на него достаточно сильное впечатление. Справедливости ради надо сказать, что и американец не стал задерживаться в тюремном колодце. Выбрались они и поскорее наверх в стрип-клуб…
Развлечения развлечениями, но Стрельбицкий голову не терял и не забывал, кто он есть. На этой встрече удалось узнать новые подробности службы американца. Когда Владимир доложил это руководству, вновь выплыли сомнения: уж очень серьезной удачей могло стать мимолетное знакомство. Начальство не верило в столь легкую удачу. Тем не менее, встречи разрешили продолжить. Доложили обо всем в Центр. Теперь пришло время сомневаться Москве. Посыпались те же вопросы: почему американец, да еще из НАТО, так легко идет на связь?
К счастью, Владимир Васильевич был новичком в оперативной работе и не очень-то задумывался, как резидент объяснит Центру их дружбу с американцем. Он знал – эта дружба неизбежно даст свои результаты.
В какой-то период руководству резидентуры пришла мысль: надо пригласить американца на квартиру к Стрельбицкому и записать их беседу на магнитофон.
Но теперь воспротивился сам Владимир. Не заглядывая начальству в рот, он сказал, что наша записывающая аппаратура скрипит, как несмазанная телега. Велика вероятность, что гость это услышит, и вот тогда уже точно все полетит к чертовой матери.
Как ни странно, но старшие товарищи согласились с мнением молодого сотрудника. Решили не торопить события.
Но тут случилось непредвиденное: из Центра пришло неожиданное сообщение – должность помощника военного атташе сокращена, Стрельбицкий отзывается на Родину. Откровенно говоря, решение было не совсем внятное, но начальству в столице виднее.
Самое интересное в этой истории то, что через восемь месяцев кадровая чехарда завершилась, и должность помощника атташе открыли вновь. Владимир Васильевич возвратился в Париж.
Что делать дальше? Понятно, следует разыскать американца. Звонки по телефону результата не давали. В доме, где жил американец, застать его также не удавалось. И все-таки Владимир Васильевич не терял надежды на встречу. Он постоянно приезжал в район, где жил знакомый. И однажды ему и вправду улыбнулась удача. В пробке, на улице он заметил машину, а за рулем его самого. Стрельбицкий окликнул старого знакомого. Тот обрадованный выскочил из автомобиля, спросил, где был, куда пропал. В общем, отношения восстанавились.
А вскоре американец в первый раз выполнил просьбу советского разведчика – принес важные документы.
…Они встретились в казино «Де-Пари». Американец, волнуясь, торопливо передал сверток с бумагами. Теперь пришло время волноваться Владимиру. Материалы у него, а вдруг он ошибся в американце, и это действительно провокация контрразведки. Сейчас зайдут контрразведчики и под белы ручки. Пришлось вернуть документы, предупредив его, что пока не время.
А казино есть казино. Музыка, веселье. На сцене кубинки о голые аппетитные ноги крутят сигары и бросают их в зал. Стрельбицкий с американцем, сидевшие ближе к сцене, тоже получили по сигаре. Закурили, вышли из зала.
Владимир принял документы и передал их стоящему за спиной офицеру нашей резидентуры, который в тот день сопровождал и прикрывал Стрельбицкого. Подымив сигарами, они возвратились в зал.
Часа через два, когда Владимир Васильевич и его агент снова были в казино, их на выходе уже ожидал тот же офицер. Документы к большому удовлетворению американца были возвращены. Тот, откровенно говоря, удивился такой оперативности.
Так началась деятельность ценнейшего агента советской военной разведки в НАТО, который был завербован Стрельбицким.