Поединок богатыря Пересвета с татарским воином Челубеем перед началом Куликовской битвы — один из самых эпических и загадочных эпизодов русской истории. Описанный в «Сказании о Мамаевом побоище» XV века, он больше похож на легенду, чем на сухую хронику. Но что, если за этим поэтичным повествованием скрывается неожиданная историческая правда, уходящая корнями… в Тибет?
Вымысел или реальность?
Классическая историческая наука часто скептически относится к летописным деталям этого боя. Известный историк и археолог А.Л. Никитин в труде «Основания русской истории» прямо называет и Пересвета, и Челубея литературными персонажами, вымышленными для усиления драматизма. Его главный аргумент — логическая нестыковка: в тексте «Сказания» смертельно раненый Челубеем Пересвет чуть позже скачет на коне в самой гуще битвы.
Однако существует и альтернативная, куда более мистическая версия, которую, в частности, приводит епископ Митрофан (Баданин). Она основана на неожиданных свидетельствах, пришедших прямиком из Тибета.
Тибетская легенда о русском богатыре
В середине 1980-х годов, в разгар перестройки, один молодой человек (будущий игумен Троице-Сергиевой Лавры) отправился в Тибет с целью приобщиться к буддизму. Встретили его настороженно, пока монахи не узнали, что он из России. В их разговорах прозвучало имя «Пересвет», а отношение к гостю мгновенно изменилось на почтительное.
Оказалось, что в тибетской традиции русский инок-воин Александр Пересвет — фигура легендарная, почти чудесная. А его противник, Челубей, предстает в совершенно новом свете.
Кто такой Челубей?
Согласно этой версии, Челубей был не просто опытным туменбаши (темником) в войске Мамая. Он описывается как тибетский монах, в совершенстве овладевший практиками древней добуддийской традиции Бон-по — своего рода боевой магией.
Как указано в «Энциклопедии философии буддизма» Института философии РАН, эта традиция имеет корни в тибетском шаманизме. Ее адепты верили, что могут заключить сделку с потусторонними силами, чтобы обрести невиданную мощь и практически «бессмертие» на поле боя. Проводя христианскую аналогию, это можно было бы назвать «продажей души дьяволу».
Именно таким «непобедимым» воином и был Челубей. Его выход на поединок был не просто вызовом — это был магический ритуал, призванный деморализовать русское войско и гарантировать победу еще до начала битвы.
Поединок магии против веры
Вот почему вызов Челубея был столь самоуверенным. Против него вышел не облаченный в латы витязь, а монах в великой схиме — монашеском облачении, символизирующем отречение от мира и готовность к смерти. Его оружием было лишь копье.
Современные историки, изучавшие иконографию и многочисленные описания боя, считают, что картина Павла Рыженко «Победа Пересвета» максимально точно его воссоздает.
Исход схватки был предрешен магическими законами: «бессмертный» воин Бон-по не мог быть побежден обычным оружием. Но он был побежден силой духа, верой и самопожертвованием. Пересвет, сознательно шедший на смерть, смог поразить Челубея, но и сам пал от его копья.