В нынешнем году 80-летие Великой Победы широко отмечается не только в России, но и в Китае. Пекин имеет свой взгляд на Вторую мировую войну. В КНР считают, что она началась не 1 сентября в Европе, а на несколько лет раньше в Азии, когда Япония напала на Китай. Существование самого китайского государства находилось под угрозой.
Роль Советского Союза в оказании военно-технической помощи, поставках оружия, боеприпасов, техники, горючего, участии наших пилотов в боевых действиях, и в конечном итоге, в освобождении Китая от японских захватчиков, велика.
Выступивший с авторской статьей «Уроки прошлого во имя будущего» для «Российской газеты» Председатель КНР Си Цзиньпин говорит:
«В пламенные годы масштабные поставки советского вооружения в Китай и обратные потоки крайне востребованных для СССР стратегически важных грузов обеспечивала трансграничная "артерия жизни", проложенная через "мертвую" пустыню совместными усилиями двух стран и сыгравшая значительную роль во взаимной поддержке борьбы с фашистами».
О какой «трансграничной "артерии жизни", проложенной через "мертвую" пустыню», говорит лидер Китая?
О дороге из Алма-Аты, через советско-китайскую границу, горы Тянь-Шаня, по самой безводной, жестокой, холодной пустыне Гоби. На всем пути этой сверхдальней трассы были развернуты ремонтные мастерские, гостиницы, столовые. Советские грузовики ЗИС штурмовали пески, боролись с песчаными бурями.
Однако дорога была проложена не только по земле. Вторая трасса — воздушная. Она проходила через города Кульджа, Урумчи, Хами, Сучжоу, Ланьчжоу и дальше в центр и на юг Китая. Здесь были построены аэродромы, проводилась дозаправка боевых и транспортных самолетов.
Обе трассы следовало обеспечить устойчивой связью. Иначе не взлетят самолеты, не двинутся в путь автокараваны. Штабы должны знать все — от метеосводки до точного местонахождения автоколонны. На путях воздушных и автомобильных перевозок работали радисты военной разведки.
Москва услышала сигналы
В феврале 1939 года радист Разведуправления Красной Армии Константин Покровский убыл в командировку в Китай, во временную гоминдановскую столицу Чунцин. Оттуда из штаба главного военного советника и военного атташе он должен был организовать связь с Центром. Нельзя сказать, что к тому времени радиосвязь Чунцина с Москвой отсутствовала вообще. Но она проходила через промежуточный радиоузел в Ланьчжоу, что неизбежно сказывалось на оперативности работы.
Узел в Ланьчжоу был предельно загружен. Оснащенный по тогдашним меркам самой современной аппаратурой, он держал связь со всеми пунктами трассы, протянувшимися от Алма-Аты на тысячи километров, контролировал проводку автокараванов, перелеты самолетов. Радисты узла обеспечивали сеансы связи с Москвой, Алма-Атой, Улан-Батором, с аэродромами, где базировались китайские бомбардировщики и истребители, находившиеся в постоянной боевой готовности.
Немало трудностей доставляли и бомбежки японской авиации.
Потому и стояла перед Покровским важнейшая задача — наладить прямую связь из временной китайской столицы с Центром. По прямой выходило более 6 тысяч километров. Огромное расстояние для техники того времени.
В Чунцине Покровский решил найти в эфире советские радиостанции, расположенные в европейской части, а лучше в самой столице.
Установил за ними ежедневное наблюдение, подбирал ориентировочные волны. Это была однообразная, кропотливая, попросту черновая работа, но только она могла помочь в достижении большой цели.
Особые надежды радист-разведчик возлагал на конец ночи и ранее чунцинское утро: отрезок суток, когда темное время перекрывало весь участок планеты от Чунцина до Москвы.
После подготовительной работы, некоторых конструктивных изменений в передатчике, был назначен первый сеанс прямой связи. Результаты превзошли все ожидания: Москва услышала сигналы на семь баллов по девятибалльной шкале. Связь пошла устойчивая, без сбоев.
Так была организована связь между временной столицей Китая и Центром, сделан очередной шаг в освоении сверхдальних расстояний.
Стихия была побеждена
Автомобильная трасса проходила в Синьцзяне и Ганьсу по пустынной местности. Весной и осенью здесь свирепствовали пыльные бури, длились они не день, не два — случалось, неделю. Для радистов наэлектризованный песок накапливал в приемных антеннах мощные электрические заряды. Искры разрядов были словно маленькие молнии. Нарушалась связь, в наушниках стоял оглушительный треск электрических разрядов. Прием даже небольших телеграмм затягивался надолго.
И тогда радисты проявили смекалку и изобретательность: попробовали установить антенны не как обычно, снаружи, а внутри помещения. Слышимость оказалась похуже, но связь была устойчивой. Стихия была побеждена.
«В дальнейшем, — рассказывал мне один из ветеранов спецрадиосвязи полковник А. Никифоров, — опыт применения комнатных антенн был использован и для передатчиков».
Изобретение комнатных антенн несло в себе еще одно ценное качество — скрытность. Ни для кого не секрет, что радиоантенна всегда являлась демаскирующим элементом. Теперь же она была спрятана от посторонних глаз.
Не менее сложные проблемы стояли перед теми, кто обслуживал авиационную трассу.
В 1938 — 1939 годах наша страна активизировала поставку самолетов в Китай. Это, в свою очередь, потребовало обеспечить самолеты, находившиеся в воздухе, точными метеоданными. Но как это сделать? Только с помощью устойчивой, бесперебойной связи. Однако Китай, не Европа. Высокие горы, резкая смена погоды, непривычная жара, особенно в летние месяцы, частые пыльные бури при больших скоростях ветра, стали реальными противниками радистов.
Единственной возможностью противостоять природным катаклизмам и установить радиомост по всей протяженности авиационной и автомобильной трасс могло быть развертывание системы радиоузлов.
Полковник И. Матвиенко так вспоминал свою работу в Китае:
«Радиоузел в Алма-Ате обеспечивал связь с двумя десятками корреспондентов на дальность от трехсот километров (это город Кульджа) до почти пяти тысяч километров. На таком расстоянии располагались Чунцин, Чанша, Ланьчжоу. Другое направление — Москва. Удаление четыре с половиной тысячи километров. Работа радиоузла проходила непрерывно, круглосуточно, с интенсивным радиообменом. В еще более сложных условиях приходилось работать сотрудникам радиоузла в Ланьчжоу, что в китайской провинции Ганьсу».
Японская авиация своими бомбовыми ударами по ланьчжоуской авиабазе и городским объектам старалась уничтожить весь комплекс оперативного пункта и, по сути, свести к нулю эффективность поставок советских вооружений.
«В этой сложной обстановке — вспоминал полковник в отставке Роман Гончар, который находился в это время в Ланьчжоу, — мы продолжали выполнять свои обязанности. Радиоузел не прекращал своей работы во время налетов. Свободный от дежурства личный состав с комплектом запасной аппаратуры и рабочих документов уходил в убежище, оборудованное в горах, и находился в постоянной готовности к работе на случай уничтожения основного радиоузла».
«Пропахали» весь КВ-диапазон
Однако таких мощных радиоузлов, как в Алма-Ате или Ланьчжоу, было немного. Большинство радиостанций на трассе оснащались передатчиками малой мощности.
Аппаратура, применяемая радиослужбой на земле и установленная на самолетах, оказалась разных типов, и поэтому спряжение радиоканалов стало делом архитрудным. К тому же стрелки-радисты транспортных самолетов не были обучены приемам работы, применяемым в системе радиосвязи экспедиции. Времени на их переподготовку никто не давал, да и не мог дать. Шла война.
Надо было найти неординарное решение. И радисты-разведчики его нашли. Они разработали совершенно новые правила и приемы ведения радиообмена между самолетами и аэродромными радиостанциями. Их быстро освоили стрелки-радисты.
Война в Китае резко обозначила еще одну проблему службы радиосвязи ГРУ. Потоки радиограмм в Центр и обратно постоянно росли. Справиться с ними можно, только увеличив скорость радиопередачи ключом Морзе. Но «асов ключа» было немного, по пальцам перечесть — Долгов, Шечков, Покровский, Парийчук. Остальные далеко отставали от мастеров.
«Я был свидетелем прилета в Ланьчжоу главного военного советника генерала Василия Чуйкова, будущего прославленного маршала. — рассказывал мне полковник Роман Гончар. — Вместе с ним, этим же самолетом, прибыл классный инженер-радист Леонид Долгов. Он привез современный, более мощный комплект радиоаппаратуры. Между собой мы называли Долгова "радистом-автоматом". Он выходил в эфир и работая на обычном ключе, словно автомат. Под стать Долгову был и радист главного военного советника в Чунцине — Николай Шечков. Мы дали ему прозвище "радист-полуавтомат". Умело работали радисты на станциях старших военных советников оборонительных районов Сиань и Ченду Александр Коненков и Михаил Гольдман. Однако другим специалистам еще предстояло в полной мере освоить секреты профессии».
Опытные радисты старались всячески помочь своим молодым товарищам. Так, по инициативе Леонида Долгова на радиоузле установили двусторонний ключ вместо привычного ключа Морзе. Долгов сам его изготовил. Теперь небольшая тренировка даже для радиста средней руки давала огромный скачок в скорости — до ста пятидесяти знаков в минуту.
Волей судьбы борьба Китая против японской агрессии стала последним полигоном для радистов военной разведки перед Великой Отечественной войной.